Журналисты ВЧК-ОГПУ провели несколько месяцев расследуя подрыв самолета с лидерами ЧВК «Вагнер», в том числе Евгением Пригожиным. В ближайшие дни мы будем делиться с читателями результатами нашего расследования. Сегодня — первая часть.
По нашим данным, взрыв на борту был «слабым», и после него пилоты еще шесть километров пытались удержать самолет в воздухе. То, что было запечатлено очевидцами на видео с мобильных телефонов, это уже разрушение самолета после пройденных 6 км. С вероятностью в 90% самолет находился в зоне действия «глушилки», блокирующей связь пилотов и пассажиров. «Черные ящики» были немедленно изъяты ФСБ РФ, и к их анализу не привлекались специалисты.
Всем экспертам, задействованным в расследовании авиационной части, разрешили работать, игнорируя данные «черных ящиков». Им даже не обещали доступ к «ящикам» или результатам их анализа. Сейчас следственной группе ясно говорят о двух сценариях расследования.
Первый — по указанию сверху, с учетом заявления Путина о кокаине и гранатах, данные будут подстроены под нужный результат.
Второй, более вероятный — все материалы будут засекречены, и результаты расследования так и не будут объявлены. Давайте рассмотрим все детали по порядку.
Из полученных и изученных ВЧК-ОГПУ данных о возможных нарушениях лётных правил, комиссия, привлечённая к расследованию, выразила незначительные замечания к членам экипажа. Были выявлены пробелы в подготовке и тренировках, не связанных с управлением самолётом, включая отсутствие аварийно-спасательной подготовки и продлений занятий на тренажёрах.
В аэропорту Шереметьево, особенно в ВИП-терминале А, который использовался самолётом, перевозившим Пригожина, сотруднику Росавиации было запрещено работать как сразу после инцидента, так и позднее. К расследованию привлекли заместителя начальника отдела Управления транспортной безопасности Росавиации Павла Тонкошкурова. Он смог опросить только сотрудников заправки и обслуживания Шереметьево, не получив доступа к средствам объективного контроля или документации, за исключением лицензий. Единственным документом, который ему удалось получить, был скомканный акт досмотра самолёта Евгения Пригожина, найденный на полосе взлёта. Этот документ должен был находиться у экипажа, но был выброшен. Находку немедленно изъяли у Тонкошкурова сотрудники ФСБ РФ.
Ключевой элемент расследования — бортовые самописцы — был засекречен. Речевой и параметрический чёрные ящики были немедленно изъяты ФСБ после их обнаружения. Экспертам сообщили, что расследование будет продолжаться даже без самописцев, поэтому выводы придётся делать на основе данных из других источников.
Известно, что устройства были целы, и для их обслуживания (но не расшифровки) привлекались сотрудники Авиарегистра России, однако доступ к их содержимому был строго запрещён.
Часть 2
В момент взрыва самолёт Пригожина находился в радиусе действия трёх наземных радаров. Используя эти данные и карту, следователи создали подробные чертежи местности с ключевыми ориентирами, важными для расследования авиакатастрофы. Зарегистрировано, что после изменения курса самолёт преодолел всего 200 метров до места нахождения первых обломков.
Эксперты утверждают, что то, что было зафиксировано на видео очевидцами и то, что видели местные жители, не связано с происшествием. Расстояние от первой точки обнаружения мелких фрагментов до места падения киля составило 3,5 километра.
Специалисты пришли к выводу, что первоначально произошёл взрыв небольшой мощности на борту, после чего самолёт продолжил полёт, постепенно разрушаясь, а потеря киля и крыла была результатом перегрузок, вызванных первоначальным повреждением.
От точки падения киля до места обнаружения крыла — 400 метров. Оттуда до места падения всего самолёта — ещё 2 километра. В итоге, самолёт пролетел 6 километров в воздухе, разрушаясь от места взрыва до точки крушения.
Было установлено, что пилоты находились на своих местах и не пострадали от взрыва. Скорее всего, они оставались в сознании после взрыва и пытались спасти самолёт, но из-за повреждений он начал разрушаться, что в конечном итоге привело к падению.
Эксперты Росавиации считают, что, несмотря на разгерметизацию и взрывную декомпрессию, экипаж оставался в сознании до момента падения и пытался установить связь, но безуспешно.
Ранее жёны охранников Пригожина, находившихся на борту, сообщили ВЧК-ОГПУ, что руководитель ЧВК Вагнер не возражал против того, чтобы его телохранители во время полётов общались по телефону с родными. Это была возможность для них пообщаться с супругами.